Книга Свет Египта, или Наука о звездах и о душе - Томас Генри Бургон

Если мы обладаем половиной какой-нибудь вещи, то по законам здравого смысла и логического мышления мы знаем, что где-нибудь находится и другая ее половина. Никакой тонкий парадокс, никакой метафизический софизм не может заставить нас ложно думать, что мы обладаем целым. Кроме того, если мы бросим взгляд на какой-нибудь знакомый предмет, мы знаем, что для того, чтобы обладать атрибутами предмета, он должен иметь три измерения: длину, ширину и вышину, и к тому же два фаса: внешний и внутренний, и что внешний фас – не более внутренний, чем котел и пар, двигающий машину. Этот логический процесс мышления есть единственный руководитель, необходимый исследователю оккультизма. Он туманен и оставляет многого желать относительно подробностей, но когда пользуются им с целью помочь сознательной интуиции, то он – истинный буссоль, указывающий человеку путь по извилистой и скалистой дороге, пролегающей по дебрям Бесконечного, и, руководясь им, нет опасности выбиться из сил для достижения истины.

Применим тот же метод мышления к другому примеру: возьмем тип архитектуры, например, готический, и рассмотрим какой-нибудь хорошо известный образец. Общественное мнение говорит: «какое прекрасное здание, как оно величественно и внушительно, какой триумф для механического искусства человека». Таким оно кажется на плане явлений, но таково ли оно в реальности? Да, это истина для нашего времени. Но если станем рассматривать его при свете оккультного знания, то найдем, что эта истина только относительна, и верна только на внешнем, преходящем плане материальных феноменов. Мы видим это здание не только как результат механического искусства человека, но рассматриваем его как внешнюю форму его умственного идеала. И в самом деле это есть проявление его творческих атрибутов. Рассматривая массивную конструкцию этого здания извне, мы видим только длину, ширину и высоту его. Но мы знаем также, что оно имеет еще и внутреннюю сторону; постараемся проникнуть туда и увидеть каким оно существует в субъективном мире архитектора. Здание из твердого камня с течением времени разрушится, превратится в пыль, и наконец не останется и пыли, чтобы указать место, где оно стояло. Не ясно ли из этого, что оно не реально, что это преходящее явление, созданное деятельными силами механического искусства человека. Но как только силы поляризованы взволнованными океанами планетного магнетизма, здание разрушается и исчезает, как воздушный замок наших грез. Но хотя внешняя структура из камня и цемента теряется в царстве «великого неизвестного», идея, создавшая его, вечна, так как она реальность духовная. Вот почему мы заключаем, что абсолютная истина ‹реальность› на плане материальном является как нереальность, тогда как нереальность является единственной реальной вещью. Вот эти-то обманчивые явления создали ту путаницу понятий относительно точного знания слов – «Дух и Материя». Наука огулом относит все то, чего не понимает, к неизвестным силам «Материи», тогда как теология все неизвестное и то, чего она объяснить не может, считает непознанными творениями «Духа». Обе правы и обе неправы. А так как мы предприняли исследование области, принадлежащей одному и другому из этих терминов, то поясним вкратце, что дух и материя такие, как мы их знаем, не что иное как двойное выражение одного и того же божественного принципа, только различной полярности. Другими словами – единое в двух видах действия. Двойственность эта может быть понята в ее истинном значении только тогда, если будем рассматривать ее с одного и другого плана и реализовать ее понятие посредством науки соотношений, то есть материальной системы символизма, посредством которой мы можем установить понятие всех вещей.

Платон говорит: «идеи управляют миром». И в этом он был прав, потому что, прежде чем божественная идея освободилась из вечного чувствилища Единого Бесконечного, мир не существовал. Из этого очевидно, что результатом божественной идеи была эволюция чистой символической формы.

Подобно тому, как символы – продукты идей, так идеи суть символы мысли, а самая мысль только символический отклик моего Я на вдыхание и выдыхание божественной воли – божественной сияющей Души Единого Бесконечного. Дальше этого мы проникнуть не можем и должны удовлетвориться уверенностью, что можем по цепи аналогий следить за передачей мыслей, идей, символических форм[1] до самого их источника. Ангельский мир есть прототип Божественной сферы Бесконечного. Мир небесный – отражение мира ангельского; мир духовный – прототип и символическое проявление небесных кругов. Астральный мир – отражение духовных сфер, и наконец материальный мир есть конкретная тень областей астрального.

Все это показывает читателю, что в настоящем, теперешнем состоянии мы находимся очень низко на лестнице сотворенного существования. Но если мы существуем, то можем быть уверены, что, по законам нашего бытия, мы можем и должны, пройдя наш путь через эту долину тени, этот план опрокинутых образов и обманчивых явлений, возвратиться к сияющим областям нашего первоначального существования, к тем сферам чистой ангельской жизни, где только и пребывают всегда живые реальности всего бесконечного разнообразия реальностей кажущихся.

Отдел I. Происхождение жизни

Глава I

Царство духа (Инволюция)

О «Творце и Творении» dr. Джон Юнг говорит: «Сущий, Несотворенный, Вечный, Единый». И, конечно, ни один вдохновенный не писал более высокой истины, чем заключающаяся в этих словах.

Дух чистый, распространенный, безатомный, несотворенный, бесформенный, существующий сам собой. Безмолвный, неподвижный, бессознательный; обладающий в своей высочайшей чистоте единственным Божественным атрибутом, который на человеческом языке можно выразить так: Потенциальность абсолютная и безусловная.

Таково царство духа, по лингвистическим соображениям названное в оккультизме «Царством Существа непроявленного». Первая эманация этого непостижимого состояния в Каббале названа – Корона. Каббала дает пространные и ученые рассуждения о различных эманациях десяти Сефирот, преимущественно изложенные аллегорическим языком и практически бесполезные для большинства западных исследователей, и даже мало удовлетворительные для восточного ума, а во многих случаях, быть может, и ошибочные. Эта первая эманация Существа бесформенного требует самого напряженного внимания со стороны ученика. Она представляет собой ключ того небесного антифона, который есть творение. Эта первая эманация, названная кабалистами «Корона», или Венец, означает, если снять с нее мистическое покрывало, деятельность или простейшее движение. Таким образом, мы видим, что первое действие бессознательного ума есть мысль, а мысль подразумевает вибрации или движение. В тот момент, когда Божественный ум начал вибрировать под силой мысли[2] появляется из бесконечной бездны божества «диада» во всю величину будущего пространства. Диада эта – кабалистические близнецы «Любовь и Мудрость», которые поочередно получают свойства притяжения и отталкивания, силы и движения. Это принципы мужской и женский, они равны и совечны, и внешним образом проявляются как движение и покой. Правда, спекуляции эти трудны и неясны, но когда закончится круг наших метафизических рассуждений, мы вновь очутимся лицом к лицу с первоначальной точкой отправления, которая есть бесконечная Триада: «Любовь, Мудрость и Корона», или, другими словами, единая первоначальная сила, содержащая в себе безграничные потенциальности. Как исследователи, изучающие тайны природы, мы должны удовлетвориться этой Божественной Троицей, или Главой – Бога, утешаясь всякий раз уверенностью в том, что чем ближе, кажется нам, мы подошли к великому блистающему центру бесконечного, тем далее центр этот от нас отодвигается. Если бы это не было так, вечность не могла бы существовать для отделившихся атомов жизни, и бессмертие души было бы не пустой сон, простая фикция, навеянная адскими силами нездоровому воображению несчастного простака.